Что и за сколько продают
В центре Саратова исторические здания уходят на аукционы — лот за лотом. В списке сразу несколько адресов, и все они относятся к объектам исторической застройки. Самый обсуждаемый лот — «дом Иванова» на улице Вавилова, 16. Город выставил его за 17,7 млн рублей: в эту сумму входит само здание (14,8 млн) и прилегающий участок 395 кв. м (примерно 2,8 млн). Шаг аукциона — 5% от старта, то есть около 884 тысяч. Для участия нужен задаток — 10% от начальной цены, 1,77 млн. Оплатить договор победитель обязан в течение 30 дней после подписания.
Формально «дом Иванова» — муниципальный объект культурного наследия. Его включили в перечень выявленных памятников ещё в 2001 году. При этом ещё к 1994 году износ оценивался в 90%, а официальный статус «аварийный и подлежащий расселению» здание получило только в 2015-м. За последние годы здесь случилось несколько пожаров — как минимум в 2023 и в 2024 годах. На профильных ресурсах и в документах к торгам адрес 16 на Вавилова фигурирует и под другим историческим названием — доходный дом Канарейкина. Речь идёт об одном и том же здании, просто в разные годы оно проходило под разными владельцами и названиями.
Второй объект — дом на Первомайской, 34, известный как «жилой дом Орловой». Конец XIX века, кирпичный двухэтажный дом с одним входом. Стартовая цена — 14 576 518 рублей. Третий — массивное трёхэтажное здание на Московской, 21. Оно тоже относится к объектам культурного наследия, но стоит заметно дороже — 65 млн рублей. Сегодня это заброшенный дом, и без серьёзных вложений вернуть его к жизни не получится.
Условия приватизации, в том числе по «дому Иванова», подписал мэр Михаил Исаев. В истории с центральной застройкой фигурирует и территориальное управление Росимущества: ведомство под руководством Екатерины Мережниковой ранее занималось возвратом домов у инвесторов, которые не выполнили обязательств. Теперь курс сменили: власти пробуют снова отдать здания в частные руки — но уже на новых условиях.
Почему вообще продают? Ответ простой: бюджет не тянет полноценную реставрацию, а пустующие аварийные дома в центре продолжают разрушаться. Аукцион — попытка найти инвестора, который возьмёт на себя и риски, и расходы. Но это не «свободная продажа»: у победителя будет не только право собственности, но и обязанности по сохранению исторической среды.
Обязательства покупателя и что это значит для города
Покупка старинного дома — это не про быстрый ремонт и вывеску кафе на фасаде. Закон о сохранении памятников требует и проектной документации, и экспертизы, и согласований с региональным органом охраны. В переводе с юридического на человеческий: нельзя снести фасад, нарастить этаж или «подправить» декор на своё усмотрение. Сначала — историко-архитектурное исследование, потом научно-проектная реставрация, затем — согласование и только после этого — работы.
Что обычно входит в пакет обязательств по таким лотам:
- сохранить предмет охраны — архитектурный облик, планировочную структуру, элементы декора;
- подготовить и согласовать проект реставрации и приспособления под современное использование;
- выполнить противоаварийные мероприятия, если дом в аварийном состоянии;
- не менять целевое назначение, если оно ограничено охранным статусом;
- выполнять работы в заданные сроки и под надзором органа охраны.
Срывы сроков и самодеятельность чреваты штрафами и судебными спорами. В ряде случаев у государства есть право требовать расторжения договоров, если собственник не выполняет условия охраны. Эти правила — не формальность, а попытка удержать исторический центр от необратимых потерь.
У каждого из трёх адресов — своя степень сложности. На Вавилова, 16 ситуация осложняется пожарами: сначала — противоаварийные работы, только потом — реставрация. На Первомайской, 34 предстоит спасать кирпичную кладку и перекрытия конца XIX века — такие дома любят «вести» при вмешательстве без проекта. На Московской, 21 масштаб больше, стоимость — тоже, и любая ошибка дороже.
Есть и экономическая сторона. Реставрация почти всегда дороже «с нуля», а сроки длиннее. Зато после грамотного приспособления дом может зарабатывать — на аренде, гостиничном формате, офисах для креативных индустрий, городской гастрономии. Центр Саратова — живая пешеходная среда, и такие дома, если их вернуть в оборот, быстро становятся точками притяжения. Здесь важно не «сделать красиво» для фотозоны, а вписать дом в ежедневную жизнь улицы.
Почему горожан так задевают такие аукционы? Потому что речь про идентичность центра. Когда на торги уходит выявленный памятник, общество опасается двух крайностей: что его «раскапиталят» до кирпича под видом ремонта или, наоборот, так и оставят пустовать за забором. Публичность условий и жёсткий контроль — единственный способ пройти между этими рисками. Прозрачно сформулированные обязательства, регулярные отчёты собственника и понятные сроки дают шанс, что дом не исчезнет.
Роль города здесь двойная. С одной стороны, он продаёт, передавая ответственность рынку. С другой — обязан сопровождать процесс: помогать с проектными условиями, быстро согласовывать решения, давать понятные технические задания. И ещё — грамотно расставлять приоритеты. Там, где износ уже критический, важно успеть укрепить стены, закрыть проёмы, снять аварийные элементы, чтобы дом пережил межсезонье.
Есть и позитивные примеры — в тех же региональных центрах старые дома возвращаются к жизни, когда собственнику понятно, что и как можно делать. Ключ — проект и дисциплина. Ещё помогает поэтапная модель: сначала минимальные противоаварийные работы, затем — реставрация фасадов, после — интерьеры и инженерка. При такой логике дом уже не «горит сроками», а развивается шаг за шагом.
Что дальше? Победители торгов получат не только квадратные метры в центре, но и ответственность, которую трудно продать вторым лотом. Ценник на входе — 14,5–65 млн рублей — это только старт. Основные деньги уйдут на исследования, проект и строительные работы. Взамен — шанс превратить разруху в работающую городскую функцию и сохранить материальные свидетельства истории Саратова.
Именно поэтому формула «продать — чтобы спасти» здесь звучит не цинично, а прагматично. Город не отказывается от наследия — он меняет инструмент. И теперь многое зависит от того, насколько чётко будет исполнен контракт: и кем, и как. Ведь за каждым адресом — не только ведомости износа и кадастровые цифры, но и память улиц. И если новый владелец справится, у центра появится ещё несколько домов, которые доживут до следующего века как часть живого города, а не музей под открытым небом.
Смысл всех этих условий упирается в одно: сохранить культурное наследие и вернуть его в повседневную жизнь. Не как музейный экспонат, а как удобные, светлые, занятые люди места. Тогда и торги перестанут звучать как распродажа — станут частью городской политики, где каждый дом получает второй шанс, а не последний билет.
